От природы у Темпла светлые, соломенные волосы, которые раньше лежали в беспорядке. Последние годы он стрижет их совсем коротко, оставляя колючий ежик. Лоб кажется еще выше за счет залысин. Глаза серые. Нос прямой. Брови и ресницы светлые, белесые. Впалые щеки, чуть заостренные уши. Общее впечатление от внешности - Джастис выглядит аскетично и угрожающе.
Неулыбчивый, но красивой формы рот.
Отличительный признак - татуировка на лице в виде креста. Доброжелательности ему это клеймо, само собой, не добавляет, как и взгляд исподлобья.
Джастис достаточно высокий, худой, но не костлявый. Одевается просто: обычно это черная, наглухо застегнутая инквизиторская роба. На спине и плечах плохо сходящие синяки и шрамы.
Движения летящие, на удивление легкие, ловкие. Любит хрустеть пальцами. Время от времени немного сутулится.

Наиболее сильно выраженной чертой характера инквизитора является его кажущаяся непоколебимость. Если Темпл что-то вбил себе в голову, переубедить его практически невозможно. Подобное упрямство - как ни странно, следствие неуверенности в себе и собственных убеждениях. Ему кажется, начни он сомневаться хоть в чем-то привычном, и весь хрупкий мир, выстроенный для Джастиса церковью и самим собой, рухнет, рассыплется, как карточный домик.
Темпл с юности приучал себя, что он себе не принадлежит. На то был ряд причин - слишком много страстей изначально было в этом человеке, страстей, не одобряемых церковью и религией. Со временем идея стать воплощением чистой, ничем не обрамленной веры оформилась и превратилась в навязчивую. В реальности же Джастис был только идеальным инквизитором. Если отдан приказ, он умеет исполнять его, не раздумывая и не взвешивая. За это его и ценит руководство.
По большому счету, всё, что делал с собой Темпл, напоминает скорее не самоутверждение, а бегство от себя. Потому что на самом деле Джастис довольно часто ощущает сомнение в правильности церковной политики - где-то в подсознании, относя его на счет искушения и недостатка веры, что заставляет его ударяться во всё больший фанатизм, действуя от противного. Мужчина недостаточно твердолоб, но очень старается это исправить. Он гонит прочь логику, сочувствие и сожаления с упрямством, заслуживающим лучшего применения.
На окружающих Джастис производит тяжелое, угрюмое впечатление. Он немногословен, суров, строг к себе и окружающим. Чаще всего лицо инквизитора воплощает собой маску непроницаемости и мрачной покорности обстоятельствам, но наедине с собой и своими мыслями Темпл ослабляет самоконтроль. В таком случае его хмурый лик делается болезненно-усталым и временами попросту мученическим.
Склонен к самопожертвованию во имя черт знает... простите, Бог знает чего. В судах не участвует, предпочитая полевые работы: поиск, поимка, задержание, сопровождение к тем, кто будет вершить судьбу несчастного колдуна. Поскольку многие без боя не сдаются, в случае стычки с Джастисом они могут и не добраться до суда. Темпл не церемонится с теми, кто оказывает сопротивление, и безбоязненно рискует собственным здоровьем и жизнью, чтобы отобрать чужую.
Постепенно заставляя себя утрачивать человечность, инквизитор пытается защититься от себя настоящего: умеющего сострадать, сомневающегося в методах и чистоте помыслов отцов церкви, в том, что любое колдовство грешно, а Порча пришла от людей. Чем дальше он двигается по своему пути, тем сильнее загоняет себя в угол: теперь, если вдруг ему вздумается что-то изменить в себе, придется осознать, что руки по локоть в крови невинных людей, которых Темпл принес в жертву не Господу, а собственным надуманным идеалам.
Он далеко зашел в попытках себя обезличить, стать полным отражением религиозных идеалов. Еще в молодости инквизитор принял имя, под которым его теперь и знает подавляющее большинство: Джастис Темпл. В последние же несколько месяцев, после пережитого потрясения, Темпл окончательно спятил решил расстаться с собственным эго и сделал себе клеймящую татуировку. Теперь первое, что бросается в глаза - не волевой подбородок или пронзительный серый взгляд, а крупный крест, пересекающий лоб и переносицу мужчины.
Строгость к самому себе проявляется у Темпла в достаточно специфичных формах, ряд из которых осудило бы даже его начальство. За ней кроется странное безумие, перекликающееся с мазохизмом. Помимо частого поста и общей бескомпромиссности, Джастис нередко запирается у себя в комнате наедине с крепкой кожаной плетью. Он всегда способен найти, за что заслужил наказание, а если и не найти, так воспользоваться профилактикой, как аргументом. В такие моменты его религиозный экстаз опасно перекликается с чем-то совершенно иным, имеющим мало отношения к вопросам веры.
Из развлечений Джастис позволяет себе совсем не многое. Он не пьёт, не употребляет никаких расширяющих сознание веществ (слишком боится потерять контроль над собой), мало ест, не шатается по домам терпимости. Чувство юмора в наличии, но проявляется редко. Джастис практически не смеется, разве что улыбается краем рта и так, словно совершает нечто противозаконное. Презирает развлекательную литературу, но любит почитать что-нибудь про внутренние метания героя. Имеет привычку обдумывать и анализировать прочитанное.
Прикормил кошек и любит с ними играть.
Очень ответственный, не любит опаздывать. Имеет плохую привычку приходить раньше, чем назначено, и поджидать у порога.
Если завести с ним разговор о чем-то менее возвышенном, чем платоническое чувство, становится резким, нетерпимым, и обрывает беседу. Таким образом Джастис прячется от собственной испорченности и малоопытности. В вопросах поддержания диалога вообще далеко не всегда отличается тактичностью. Если ему не по душе предмет обсуждения, Темпл обязательно даст это понять.
Кто-то считает его чудовищем. Кто-то безмозглым орудием церкви, каких много. Некоторым Темпл кажется запутавшимся, глубоко несчастным человеком. Истина, как всегда, где-то рядом.

Настоящее имя инквизитора - Джозеф Кассиди.
Своих родителей Джо не помнил. Он рос в приюте Святой Хелены, учреждении Великого Синедриона. С детства Кассиди видел своё предназначение в служении церкви - церковь воспитывала, растила и кормила его и других детей. Кассиди был на хорошему счету у воспитателей и пользовался авторитетом среди воспитанников. Хотя, вернее было бы сказать, что его побаивались: нелюдимый и часто слишком резкий, мальчишка не обзавелся друзьями среди ребят.
Не сказать, чтобы он страдал от одиночества. Несколько приятелей и общение со старшими его вполне устраивали - до тех пор, пока в приюте не появился новенький.
Когда привезли новичка, будущий инквизитор, которому на тот момент исполнялось пятнадцать, не думал, что сдружится с парнишкой на пять лет младше. Но с первого дня его необъяснимо потянуло к мальчику - странный, не совсем здоровый интерес. В итоге Джо подошел и предложил дружбу, не особенно раздумывая, зачем он это делает.
Кассиди по-своему опекал нового друга, отдавая ему всю заботу, на которую был способен. Он старался относиться к юноше, как младшему брату, но что-то мешало смотреть на подопечного по-родственному. Впервые Джозеф боялся самого себя и, как следствие, начал отмежевываться от обычных людей. Впрочем, на отношениях с другом это никак не сказывалось - Кассиди по-прежнему заботился о юноше и искренне ему доверял.
В шестнадцать лет Кассиди должен был покинуть приют, чтобы самому зарабатывать себе на хлеб, но ему без особых проблем удалось остаться в качестве младшего воспитателя, своего рода - наставника для детей. Из приюта молодые люди ушли вместе спустя пять лет. Джо отправлялся в Инквизицию, его друг последовал за ним.
Работали они в паре. По мере взросления Джозеф становился всё более замкнутым, заставляя себя о многом умалчивать даже в обществе единственного близкого человека. В двадцать пять он взял себе новое имя - Джастис Темпл - и постепенно его настоящее забылось.
Как и ранее в приюте, в Инквизиции мужчина был на хорошем счету. Возможно, именно его чрезмерная увлеченность верой и своим предназначением, превратившая задумчивого и сурового юношу в жестокого фанатика, сыграла впоследствии роковую роль в отношениях с другом.
Темпл не замечал, как в напарнике растут сомнения. В отличие от Джастиса, его бывший подопечный позволял себе критиковать деятельность церкви хотя бы мысленно, и друзья постепенно отдалялись друг от друга.
Гром грянул на очередном задании. Когда инквизиторы прибыли, чтобы задержать и доставить на суд очередного Аптекаря, между ними произошла ссора. Обнаружив на месте ведьму, к которой жались двое сыновей, Джастис без колебаний взял ребят за загривки и отставил в угол, а женщину собирался увести.
Но та прекрасно понимала, что станет с ее детьми, если её сожгут, как ведьму - и не могла не оказать сопротивление. Отчаяние привело к попытке использовать ритуал Пути костей и крови, убить одного ребенка, чтобы спасти другого - это могло караться без суда и следствия. Джастис не колебался, и ведьма погибла бы сразу, не встань на пути Темпла его собственный друг. Инквизитор был, без сомнения, в состоянии шока, но это не помешало ему перерезать ведьме горло. Единственного спасшегося мальчишку надлежало передать в руки Инквизиции, чтобы там решили, в какой работный дом его отправить.
После этого инцидента Джастис и его напарник сильно повздорили, а затем последний просто исчез. На его след так и не смогли напасть.
Всё случившееся сильно ударило по и без того своеобразной психике Темпла. Он стал еще жестче, увереннее в своем решении навсегда расстаться со своим "я". Именно тогда на лице Джастиса появилась татуировка.
Но шли месяцы, а боль от потери и страх за судьбу друга не утихали, грозя превратиться в своего рода одержимость. Впрочем, разве так было не всегда?
Темпл не мог сопротивляться желанию найти свою единственную ценность. Он начал наводить справки, пытаясь хоть как-то выйти на след пропавшего.